Анна Герман — совладелец агрохолдинга Дары Малиновки: «На выходе из аэропорта Красноярска баннер с вакансиями от 400к₽»
Алексей: Привет это подкаст «Будут люди — будут деньги». Говорим по дворе людей формирование команды и управленческому опыте. Очередной выпуск третьего сезона нас сегодня в гостях Анна Герман. Это совладелец и директор агрохолдинга «Дары Малиновки», 2 миллиарда под 700 сотрудников, не можем точно сказать, с Анной обсуждали сколько человек, сейчас сезон плюс-минус 700 сотрудников. Анна привет.
Анна: Да привет.
Алексей: Слушай расскажи пожалуйста немного слушателям что за бизнес у тебя как он выглядит что это такое агрохолдинг вообще.
Что представляет собой агрохолдинг «Дары Малиновки»?
Анна: У нас предприятие сельхозпроизводства, предприятие полного цикла. Мы производим овощи, картофель продовольственный — это тот, который можно купить в сетях и в разных других овощных магазинах, картофель, свеклу. Мы производим семена картофеля — это продукт, из которого сельхозпроизводители производят продовольственный картофель. Мы производим рапс и зерновые культуры: пшеницу, овес, ячмень, тритикале. Всё это в обороте у нас есть.
Алексей: Такой маленький нескромный вопрос тебе, если позволишь: насколько вообще маржинально и рентабельно делать производство картофеля и свеклы? Сейчас кажется, что это самые дешевые овощи, которые существуют. Неужели там есть деньги?
Почему сельское хозяйство — низкомаржинальный бизнес?
Анна: Это не кажется, это так и есть. Маржинальность в сельском хозяйстве, особенно по овощам, сейчас предельно низкая, на грани. И это тоже такая удивительная вещь, о которой я могу говорить бесконечно.
Алексей: Зачем? Я могу понять, наверное, рапс есть какой-то…
Анна: А теперь давай представим, что все стали мыслить из идеи заработать, и завтра мы приходим в магазины: там нет картофеля, нет моркови, нет свеклы, нет пшеницы, потому что это тоже не супер сейчас маржинальная продукция. Вот и просто всё, что делает сельское хозяйство, последние несколько лет вообще на грани. Мы решили идти как настоящие бизнесмены и перестали это производить.
Почему цены на сельхозпродукцию не регулируются?
Алексей: Ну, вырастет цена на неё. Я вижу, может быть, после этого станет, как есть же, знаешь, как есть ОПЕК, например. Они же ценовой сговор, все договорились: больше такого-то объема не производим, не производим для того, чтобы управлять ценой. Зачем у нас есть вот эти…
Анна: У нас, видишь, очень большая страна, очень разные регионы. В разных регионах разная специфика, а законы у нас пишутся одни на всю страну, и из этого есть перекосы, которые невозможно отрегулировать быстро.
Алексей: То есть имеешь в виду, есть какое-то законодательное обязательство по посевным полям, по посевным площадям?
Как логистика влияет на цену продукции?
Анна: Есть дотации на перевозку, к примеру, да, и либо их не бывает, что их нет. Но, например, люди, которые занимаются сельским хозяйством в центральной полосе России, им до рынка вести продукцию 200 километров, а у нас до любого соседнего города — тысяча. Вот и цена: когда ты везёшь продукцию из Москвы, это одна цена, когда ты везёшь её из Москвы, это другая. Да, и поэтому очень много всяких разных нюансов, и бывает, что регулируют цену производителям, но не регулируют цену в сетях. Например, мы можем одну маржу накидывать на свою продукцию, а вот, например, сети могут накидывать её в несколько раз больше.
Алексей: Я тебя перебил с информацией про компанию: у вас картофель, свекла, зерно, рапс. А как компания, как это? Это канал?
Полный цикл производства в агрохолдинге «Дары Малиновки»
Анна: У нас 40 тысяч гектаров земли, у нас три филиала в разных районах нашего края, и в каких-то филиалах растут зерновые, масличные культуры, в каком-то филиале растёт у нас картофель, овощи. Я говорила про то, что у нас полный цикл производства картофельных семян. Мы начинаем выращивать в научной лаборатории — это миристое размножение, пробирочки. Дальше у нас есть полевое производство, мы сами производим. У нас есть хранение, овощные хранилища — мы сами это всё храним. У нас есть завод по переработке овощей, где мы их моем, вакуумируем, упаковываем — и это уже продукт для сетей. И есть своя логистика и экспорт. Экспортируем пока мы только рапс и зерновые культуры и масличные.
Алексей: Ты говорила, что рапс вы какое-то там экстремальное количество экспортируете, что прямо это какое-то заметное, насколько я услышал, или нет?
Анна: Оно заметное для нашего края, наверное. Если мы будем смотреть в объёмах страны, то это не сильно заметное. Но вот в прошлом году мы экспортировали рапса столько, сколько Красноярский край не экспортировал никогда.
Алексей: Локальный рекорд поставили вы.
Как устроена работа в агрохолдинге?
Алексей: Слушай, подскажи, пожалуйста, вот вы делаете зерно, вы делаете, вы производите овощи, семена — там же куча разных этих направлений. А люди у тебя, вот эти 700 человек, они… ты кого считаешь? Это те, кто в полях работают? Есть какой-то там центральный офис, где у вас, в эти лаборатории? Как это выглядит у вас?
Анна: Да, у нас так и выглядит, что есть и то, и другое, и третье. Поскольку мы производственная компания, конечно, у нас фокус на производстве, и главные люди — это те люди, которые в поле, потому что не будет людей в поле, механизаторов, агрономов, то и, как говорится, зачем тогда? И главный офис вот без главного офиса тоже нельзя. Вот почему нельзя? Потому что, к сожалению, сейчас уровень развития села такой, что не всегда есть интернет, не всегда там есть люди, которые умеют работать с компьютерами, и приходится какие-то вещи выносить на дистанцию, дублировать, в общем, создавать вот такие дополнительные связки, которые бы позволяли работе. Я уже не говорю про эффективность, да, я тут не вижу эффективности особо вот в этом месте, но просто, чтобы процесс случался.
Алексей: Подскажи, пожалуйста, как сейчас в 24 году обстоят дела с агрономами, людьми на полях? Вообще как они, где ты их находишь, как они у тебя вообще работают?
Как обстоят дела с агрономами и полевыми работниками в 2024 году? Почему среди агрономов них много женщин?
Анна: Вопрос, как я их нахожу — это случайность, непонятно. Бывает, кажется, что-то либо случайность, либо везение, либо подарок, либо просто либо ты действительно такой молодец, профессионал, что знаешь, как работать с людьми. В общем, не могу даже сказать, что выходит на первый план. Ощущение, что всё, что я перечислила, работает всё сразу. Это супер редкие люди, супер важные люди. У нас есть 6 агрономов, нам бы ещё 8, скажем, да. Вот и удивительно, что у нас больше половины агрономов — это женщины. Почему? Молодые. Но потому что вот в центральной части России в основном это мужчины. И вот кто-то нам приезжает из центральной части — это мужчины, и они говорят: «А почему у вас женщины?» Поэтому мы раньше тоже не удивлялись, но мы думали, это нормально. Вот, но это нормально, конечно, но выяснилось, что это удивительно.
Алексей: Ребята в поле, которые… даже есть ребята, не за трактористы, корректно. Есть механизаторы?
Анна: Механизаторы — люди, которые да, непосредственно на технике выполняют операции по обработке почвы и технологические операции.
Какие зарплаты у механизаторов и в чем сложность их найма?
Алексей: С ними такая же ситуация, как с водителями, ну типа конский ценник, нет никого, все хотят…
Анна: Ну да, все хотят много денег. У нас, как все хотят много денег, эта история касается вообще всех: и управляющего, да, и управленцев, и механизаторов. Это то, что люди научились делать быстрее всего — хотеть много денег, хотеть чем больше, тем лучше.
Алексей: В порядок примерно хотя бы? Ну, вообще у нас да…
Анна: Ну вот, мы сейчас говорим о том, что у нас механизатор сезонный получает 250 тысяч рублей в месяц.
Алексей: В месяц? А вне сезон?
Анна: А вне сезон по-разному. Бывает 80, бывает 120. Но нет, конечно же, это какой-то опытный механизатор или…
Алексей: Это просто любой, который существует? 250 — это прям очень хорошие деньги.
Почему сложно найти квалифицированных механизаторов?
Анна: А здесь дальше идет вот такой разрыв, что та техника, которая у нас есть, а техника сейчас в сельском хозяйстве может быть… Ну, и у нас есть такая техника, очень сложная. Как я говорю, она ближе к самолету, чем к трактору. А людей, которые могли бы качественно управлять этой техникой, следить за этой техникой, обслуживать ее, их крайне мало. Вот, у нас механизаторов штатом 120 человек, а таких людей, ну, наверное, 10.
Алексей: 10, которые могут работать?
Анна: Да, да, да, да, да. И поэтому получается, что есть такая цена на рынке, а людей, которые соответствуют этой цене, нет. И там дальше начинается вот как… Я честно говорю, дальше начинается вот такая вот история, что мы как бы договариваемся, они не дорабатывают так, как нужно, мы не доплачиваем столько…
Алексей: Сколько они просили?
Анна: Ну да, столько, сколько приписывается вот этой должности в нужном ее исполнении. И поэтому, как говорить, а сколько это стоит? Ну, как-то вот, как я всегда это говорю, что всегда есть большая вилка от того, как что ты умеешь делать. Потому что сейчас найти человека, который бы мог решать задачи организации так, как они мне нужны для бизнеса, это очень сложно. И поэтому мы договариваемся: «Грибы, что можешь — скажи, что можешь». Он говорит: «Могу это, это, это». Это здорово, давай, вот за это, это, это тебе вот такая зарплата. Потом выясняется, что может, оказывается, 70% от того, что говорил, а сделал еще чуть поменьше, потому что где-то лень было, где-то еще что-то. И вот у нас вот это вот такой живой процесс.
Как вы адаптируетесь к дефициту кадров?
Алексей: Я правильно тебя слышу, что ситуация с кадрами настолько печальная, что вы сейчас по сути подбираете просто функционал под возможности каждого человека? Типа, то он умеет вот это больше?
Анна: Да, да, да, да.
Алексей: То есть просто берете условно всех просто вот по этому. Петя умеет там, не знаю, 1, 2, 3, там Коля умеет 1, 2, 3, 4, 5, соответственно, по мере будет получать эти 5?
Сколько зарабатывает хороший агроном?
Анна: Хороший агроном может, мы с вами, хорошему агроному в круг за годом 5 миллионов. Это…
Алексей: Годовой доход агронома? Да, ну и плюс бонусы. Еще неожиданно для меня открылась, это прям зарплата, ну, такого нормального руководителя, так агроном.
Анна: Это есть нормальный руководитель! Это же человек, который должен держать производственный процесс. Это человек, который должен стыковать технологию с механизаторами, да, с людьми. То есть он должен понимать и технологический процесс, и как настраиваться техникой, и чтобы механизаторы это сделали. Ему нужно управлять, считать экономику и принимать решения, которые не пропишешь ни в какой схеме, потому что там всегда есть компонент погоды: семена проросли — не проросли, задержка развития — не задержка развития, химию добавили — там сыра, сухо. В общем, там это такая игра с большим количеством факторов, и настоящий агроном, я считаю, что это человек, превосходящий в своих компетенциях обычного руководителя.
Как работает релокация кадров в агрохолдинге «Дары Малиновки»?
Алексей: Я слышал, что ты, выходя из этой задачи, не хватает людей, начала делать релокацию, то есть привлекать из других регионов, перевозить. Прям расскажи, пожалуйста, про опыт.
Анна: Мы это начали делать в этом сезоне, и люди приезжают. Кто-то остается, кто-то нет.
Алексей: А вы селите или чего вы с ними делаете? Вы что, просто приезжай семьей, вот те дом так он…
Варианты проживания переезжающим специалистам
Анна: У нас есть разные варианты. Можно приехать жить в Красноярск, у нас в филиалах там есть служебные квартиры, где ты в сезоне можешь жить, чтобы не тратить время на дорогу туда-сюда. Можешь жить в селе, мы можем снимать дом там рядом с полями. Вот, мы можем помогать со временем построить дома. Варианты обсуждаются, люди разные есть. Можно приехать на сезон, поработать во время сезона и вернуться к себе туда, откуда приехал. Вот, но в чем сложность? Сложность в том, что это такие процессы, это знаешь, как в горы, пока в гору с человеком не сходил…
Алексей: Не ничего не ясно…
Почему трудно оценить специалиста до начала работы?
Анна: Сидеть с ним в ресторане, разговаривать — да, вообще приятные, интеллектуальные, отличные люди. Но когда ты идешь с ним в поход, там начинаешь знакомиться ближе. И, конечно, я понимаю, что я пока не могу через Zoom и через вот такие короткие встречи прям сильно понять, насколько человек подходит или не подходит к тем задачам, которые нам нужно решать.
Алексей: И как ты из этого выходишь? Просто берешь всех, кто понравился, типа дальше смотришь?
Подход к найму специалистов в аргохолдинге «Дары Малиновки»
Анна: Нет, все равно, конечно, как есть же какой-то… Кто понравился, тех и берем, а там смотрим. Потому что, видишь, такие…Нет, все равно, конечно, есть же какой-то… Не, ну, кто понравился, я имею в виду. А тех, кто есть, да, берем, а там смотрим. Потому что, видишь, такие процессы, что это иногда для человека самого скрыто. Он иногда считает, что он может… Ну, вот бывает, там человек приходит и говорит, «Я вообще обожаю агрономию, я прям агроном». Мне это так нравится, я так это люблю, я прям чувствую вообще прям. Землю. Да, вообще, вот прям хотел бы корнями прорасти. А когда выезжает в поле и там нужно взять и сделать там козу, ходите и посмотрите, в земле поковыряться.
Алексей: Козу, прости, пожалуйста, это что?
Анна: Контрольный за мерой урожайности, да, и нужно организовать этот процесс или там в земле поковыряться. Блин, оказывается, что… Ну, в этот раз я не пошел, там очень сыро было, да, там. А там было очень сухо. И выясняется, что он, оказывается, любит вот эту землю, но смотреть на нее, когда светит солнце… Ну, в общем, выясняется, что он любит что-то другое. А есть люди, которые… Для них это вообще не является препятствием. Ну, в общем, вот по-разному. Очень по-разному, люди разные, да. И я понимаю, что люди сами для себя, вот как я наблюдаю, что люди иногда сами для себя обнаруживают, что… Ой, а я даже не знал, что мне это не подходит. Как так-то? Ты же агроном. Как ты мог этого не знать? Вот.
Эксперимент с релокацией кадров
Алексей: Слушай, а все-таки с элокацией как у вас? Эксперимент успешный или…
Анна: В общем, есть успешный, да. Да, есть успешные эксперименты. Есть люди, которые приехали, есть люди… А вот у нас там вот агроном приехала к нам в прошлом году. Уже два года мы с ней вместе проработали. Все ей нравится. Умничка такая, девочка замечательная моя. Любим их прямо, молимся.
Как привлечь специалистов в Сибирь?
Алексей: Мне кажется, я не до конца эту тему совсем попытался раскрыть, потому что мне кажется не очевидно, что у тебя же Сибирь. У тебя же люди про элокации. Это не история, когда давайте мы из Красноярска в Краснодар перевезем. Типа там тепло, там фрукты, там лето.
Анна: Да, да, да.
Алексей: Там детей свои будешь в парк отпускать круглый год.
Анна: Да, да, да. Без санок.
Алексей: А у тебя наоборот. Как ты убеждаешь? Это в чем? Только деньги или лично вообще? В чем прикол? Почему к тебе едут?
Что мотивирует людей работать агрохолдинге?
Анна: Так вот в том-то и дело, что никакого прикола нет. Ничем вот так сюда человека не заманишь, кроме как на сам вид деятельности. То есть у нас задача быть высокотехнологичным агропредприятием. И представляешь, в стране оказывается есть люди, которые бы хотели в этом участвовать. Для тебя это открытие, что такое есть. Для меня это вообще большая радость. Я вообще даже не сомневаюсь, что такие люди есть, потому что мы сами такие люди. У нас тоже есть бизнесы другие, в которых мы можем зарабатывать денег больше, чем тратить. Это просто история, она не совсем про бизнес. Не только про бизнес. Это все-таки про такой вклад в развитие страны. Это вклад. Это же еда. Мы же кормим страну. И вот эта мысль, мы кормим страну. И мы строим новую культуру жизни и работы на земле. И есть люди, которые в этом готовы участвовать. Ну и зарплата в Сибири для агрария выше, чем…
Алексей: Маленький такой вишенка. Аккуратненькая все-таки.
Анна: Действительно выше. Она выше. Потому что здесь меньше специалистов. И потому что, помнишь, мы вначале говорили, что мы с механизацией конкурируем с нефтяной промышленностью. С Аванкор Нефтью, с Роснефтью, с Газпромом. Это вахтовики, которые на севере работают. Если в Красноярск прийти в аэропорт, там будет висеть вот такой плакат. Он до сих пор висит, с вакансиями. И вакансии от 4 до 100 тысяч рублей.
Алексей: Слушай, а в чем… Мы, конечно, не можем. Да, в чем ваша технологичность основная? То есть это что? Это система управления, техника? Это планирование? В чем суть вот этой технологичности в Череховске у вас?
Путь к высокотехнологичному сельскому хозяйству
Анна: Знаешь, если говорить честно, мы пока двигаемся в сторону технологичности. Говорить о том, что мы уже туда пришли, это вообще будет очень некорректно. Это будет вообще даже неправда. Но мы туда двигаемся. Мы в свое время, прежде чем начинать этот бизнес, мы объездили хозяйства европейские и посмотрели, как сельское хозяйство выглядит там. И поняли, что раз это возможно там, и техника в открытом доступе, тогда еще ее можно было купить посвободнее, сейчас уже немножко ситуация другая, то мы тоже можем так работать.
Технологии использующиеся в сельском хозяйстве
Алексей: В чем технологичность?
Анна: Ну в том, что, во-первых, есть оборудование, техника, если мы говорим про комбайны, про трактора, которые уже оборудованы подруливающими устройствами, цифровыми приборами, искусственным интеллектом. То есть человек, который работает в этом комбайне, он уже больше оператор, чем тракторист. А это, в свою очередь, влияет на качество обработки земли и на качество самой продукции. Ну вот, например, есть гребень картофельный, и точность движения комбайна по рядку, она должна быть не более полутора-двух сантиметров. Потому что, если ты отклонишься на полтора-два сантиметра, ты можешь просто гряду срезать, и весь картофель, который там в этой гряде, будет травмированный. Если это сделать на протяжении сотен гектар, а это не так сложно, едешь и едешь, то можно просто сработать в ноль. Ну или продукцию эту всю потом выбросить.
Преимущества современной сельхозтехники
Анна: Такие вот требования на земле, прямо для обработки земли. И сейчас техника есть, которая позволяет очень сильно облегчать труд комбайнера и сохранять качество продукции. Это тоже вообще очень супер важно. Плюс, одна из самых больших статей затрат в сельском бизнесе, это средства защиты растений и удобрения. Потому что овощи, они же из почвы, минеральные вещества забирают, и нужно их восполнять. А есть, вот у нас 40 тысяч гектар. Это полоска один километр на 400 километров. И конечно, это я условно говорю, что полоска. Понятно, что это поля, но просто чтобы слушателям представить масштаб. И там же плодородность почв тоже разная. Почвы разные, плодородность разная. Где-то нужно больше удобрений, где-то их нужно меньше. Если их рассыпать ровным слоем, то это будут одни затраты. А если понимать и видеть карту своих полей, то есть вот такая технологичная операция, называется дифференцированное внесение удобрений. Когда в бортовой компьютер комбайна загружается карта, и он уже сам понимает, что вот здесь нужно вот такое-то количество удобрений добавить, а вот здесь вообще ничего не нужно, здесь больше, здесь меньше. И экономится там, вообще может там до 30% быть экономия.
Цифровые технологии в сельском хозяйстве
Анна: Дальше, карты заданий. Как человеку, тому же агроному. Вот у него есть, у одного агронома 5 тысяч гектар земли. Ему нужно объехать, посмотреть, как это сделать. Как объехать всю эту площадь, там просто физически времени не хватает. Поэтому у нас есть беспилотники, которые летают, делают картирование. И мы по этим снимкам можем смотреть состояние растений. Где они там пожелтели, где что там, как что происходит. А, плюс еще, вся техника, она оборудована автографами. Мы видим след, мы видим след каждого комбайна, где он проехал, как он проехал. И это все для службы HR тоже очень важно, потому что это же все в зарплату. И нам зарплату нужно посчитать не только количество гектар, которые вот обработал, но еще нам нужно и посмотреть то качество, с которым он сделал. Понятно, что когда ты стоишь у станка, и у тебя есть ящик с детальками, ты можешь это посмотреть физически. А в поле ты не можешь это посмотреть физически, без специальных технологических вот таких вещей.
Алексей: Слушай, а точное… Вот хозяйство, помнишь, ты говорила еще, я прости, что тебя сейчас не беру. Да, точное земледелие. Это вот про это, или это что-то еще дальше?
Анна: Да, это про это, да. И там получается вот такой комплексный продукт, интегрированный, когда… А вот для того, чтобы комбайн вот так шел, ему нужен устойчивый сигнал. А чтобы был устойчивый сигнал, нужно расставить по полям РТК-станции, которые эти сигналы передают. И там получается, что тебе нужно повзаимодействовать с организацией, которая производит, устанавливает эти сигналы. Нужно повзаимодействовать с производством, которое делает дополнительное навесное оборудование на технику по дифференцированному внесению. Нужно поработать с организациями, которые делают вот эти бортовые приборы, и с теми, кто пишет софты, для того, чтобы это все работало слаженно.
Проблемы внедрения цифровых технологий в сельское хозяйство
Анна: И вот сейчас на рынке сельского хозяйства это выглядит как лоскутное такое одеяло. Техника всякая разная. В общем, это очень такое раздробленное, кусочное. И может казаться, что это все не работает, потому что действительно по отдельности это ничего не работает. Будут у тебя стоять вышки, будет стоять оборудование навесное, но не будет софта, но это все будет бесполезно. А мы сейчас как раз… Я просто еще президент ассоциации «Электрон Агро». Это как раз та ассоциация, которая объединяет сельхозпроизводителей и производителей цифрового продукта для точного земледелия. И мы вот сейчас прорабатываем, настраиваем пакетное внедрение новой производственной системы точного земледелия, чтобы предприятие, которое хочет так работать, уже пришло и понимало, что ему нужно сделать, сколько это будет стоить, какой это будет иметь экономический эффект. Вот такое дело.
Как организовано управление технологиями компании?
Алексей: Как у тебя вот эти схемы между собой взаимодействуют? То есть есть какой-то прям IT-департамент у тебя? У меня служба мониторинга есть.
Анна: Есть служба мониторинга, которая собирает всю информацию, которую мы сейчас можем собрать. Но это вот тоже у нас следующий шаг, еще развитие. Нам еще нужны инженеры точного земледелия. IT нам не нужны. Есть организации там, которые программное обеспечение и сервисное обслуживание предоставляют. Нам важно все это внедрить и начинать этим пользоваться. А служба мониторинга есть, да. Которая все собирает, все данные.
Мифы о сельском хозяйстве
Алексей: Подскажи, пожалуйста, мне кажется, что вы сами об этом тоже… Вы, я имею ввиду, ты с командой твоей писали о том, что есть куча мифов вокруг сельхозки. Мы об этом с него начали. Люди за копейки работают, по локоть в грязи. Значит, там 15 тысяч рублей. Тут окажется, он агроном 5 миллионов в год получает или механизатор 250 в сезон. Можешь вспомнить, какие мифы до сих пор реально есть? С какими они приходят у тебя с других, может быть, со смежных рынков? О чем тебя спрашивают? На что у них вот эти выпученные глаза каждый раз, когда они внутрь погружаются?
Как изменить восприятие сельского хозяйства?
Анна: Ну, во-первых, смотри, когда мы говорим про сельское хозяйство, у каждого образ сельского хозяйства. Я бы до разговора до нашей встречи, если бы тебя спросила, что ты знаешь о сельском хозяйстве?
Алексей: У тебя был бы какой-то образ.
Анна: Этот образ есть. И мы этот образ сами воспроизводим в своей деятельности. И когда у человека вот такой вот образ есть, и когда этот образ не очень привлекательный, у нас даже если мы послушаем в речи, когда что-то не так, мы… Какое слово используем? Колхоз, да? О, это вообще колхоз какой-то. Понятно, что колхозов нет, но слово колхоз, он с сельским хозяйством как-то очень сильно ассоциирован. Бесконечно ассоциирован с сельским хозяйством. А поле для новых образов, оно еще не образовалось. Его нет.
Алексей: Знаешь, я с вами скажу, что HR-бренд сельского хозяйства на нуле или низкий.
Анна: Да, да, да, да. Я тебе даже больше скажу, что даже в агро-университетах, в ВУЗах у преподавательского состава есть люди, которые вот очень душой болеют за это дело, но образ сельского хозяйства у них тоже очень сильно отстает.
Алексей: Все равно в сапогах проходят. Каким это может быть?
Анна: Да, да, да, да. Ну и конечно сапоги никто не отменял, но есть и другое. Поэтому если говорить о сельском хозяйстве, о мифах если говорить, конечно есть и то, но есть еще и сильно другое.
Алексей: И вопрос, куда ты смотришь.
Метафора о двух взглядах на сельское хозяйство
Анна: Знаешь, у меня есть такая метафора, я своим коллегам всегда её рассказываю. Она может не очень красивая, но если не понравится, вырежешь. Я говорю: когда ты на даче идёшь в туалет, вот в этот деревянный, у тебя всегда есть выбор. Ты можешь смотреть в дырочку, а можешь смотреть в поле. И ты, как бы, одно дело делаешь, да? Но образы разные. И поэтому вопрос: куда мы смотрим? Вот мы смотрим вот в это вот вырезанное сердечко, через которое видно поле, а не то, что внизу. Поэтому красота-то в том, что есть и то, и другое. Но перейти из одного в другое просто так не получится. Нужно усилия совершить, нужно дообразоваться, нужно начинать по-новому мыслить.
Почему современное сельское хозяйство требует нового мышления?
Анна: Потому что, думая о том, что если ты картофель, ты в своём хозяйстве, а сейчас такое тоже есть, где просто идут, делают: трактор прошёл, а дальше идут руками картофель в мешки собирают. Есть такое в нашей стране? Ну, есть такое. Но если ты думаешь, что ты можешь просто вот сегодня так работать, а завтра сядешь на самоходный комбайн, и у тебя жизнь изменится, ну нет, так быстро не получится. Всё равно должен быть… Нужно научиться работать по-другому. Какие у нас есть мифы? Мифы то что люди даже не знают не представляют какая есть техника сейчас
Алексей: Ну, все думают советский красный трактор…
Анна: Синий! Когда говоришь о том, что сейчас в сельском хозяйстве есть технологии искусственного интеллекта, да, это вообще даже не всегда очевидно, где это вообще может быть встроено.
Искусственный интеллект меняет сельское хозяйство
Алексей: Да, я в шоке, когда увидел, как эти тракторы нажат, причём мощные. Это как компания же, есть, которая вот этот искусственный интеллект, искусственное зрение, вот это машинное зрение. Типа трактор сам едет, там пашет, сеет, что он там ещё собирает — вот это всё. Я прям был удивлён, мощная штука!
Анна: Но из-за того, что пока ещё это комплексно не интегрировано, вот сами по себе детальки, сами по себе какие-то отдельные модули не дают полноценного результата. И поэтому есть ещё такой миф о том, что это ничего не работает. Мы уже всё пробовали! Это знаешь, как это, я как бы рулил — это как машина: если в неё бензин не залить, то можно говорить: «Да, я уже сидел, я уже рулил, на газ давил — ничего не едет!» Либо на бензин есть, но с ручника машину не сняли, и да, бензин был, рулил на газ. Там нужно совокупность, чтобы бензин был, с ручника сняли, и лобовое стекло ещё было чисто, и тогда всё едет. Но вот пока ещё в сознании аграриев, даже в сознании, ещё не удерживают даже всех элементов, что нужно учесть для того, чтобы получилась такая история. Ну и, соответственно, нужны люди, люди, люди нужны для того, чтобы это всё было.
Решение кадрового вопроса в агробизнесе «Дары Малиновки»
Алексей: А что ты конкретно у себя планируешь делать с людьми? То есть, я вот накину, что первая история — это перевести с других регионов, да, понятное дело, что не для всех, ну вот, должности имею в виду. Но под какие-то должности это может быть актуально. У нас есть ребята, которые там с вузами сотрудничают, у нас есть клиент — банк Точка. Мы там, я их как клиент очень люблю, и там, сколько лет? Мы 7, наверное, с ними работаем. Они прям с вузами сотрудничают, приходят, рассказывают, как это на самом деле, как это у нас. Что вот у тебя там, как бы, понятно, что это разные ниши, но банки тоже не особо любят сейчас, то есть это уже не так модно, как было когда-то. Знаешь, по банку это не модный стартап. Вот какой-то, казалось бы, но не приходят, рассказывают, и оттуда ребят забирают. Кто-то берёт стипендиатов, поддерживает стипендии, типа Тинькофф, например, так делает. Вот что…
Анна: У нас всё это есть, чтобы что-то делать. Мы тоже совсем этим работаем. Мы работаем с университетами, мы работаем со старшеклассниками, мы поддерживаем все инициативы. Вот там, Русский Хозбанк, есть программа, я Вагра. В общем, есть много разных инициатив, но эти все инициативы долгосрочные.
Почему сельское хозяйство требует срочных решений?
Анна: Почему? Потому что, когда мы работаем со школьниками, со студентами, это люди, которых мы можем сейчас формировать, образ. Мы можем сейчас их приглашать, но у нас есть задачи, которые нам нужно решать прямо сейчас. Сельское хозяйство, чем уникально, тем, что ты, когда строишь дачу, ты можешь крышу в этом году поставить, можешь в следующем поставить. Или кредит у тебя не дали в банковской сфере, ну как бы вот, когда у тебя дата выдачи кредита, ну где-то в этом месяце, надеюсь, получу, но не получу в этом, получу в следующем. Сельское хозяйство так не работает. Срочно собирать, там, чисто на часы и минуты, да, там, потому что нет времени. Неделя — это вообще просто, в смысле, неделя — нет мысли. Вот этим люфтом в неделю вообще недопустимо. Там всё у тебя на часы: до обеда, после обеда — это самый широкий шаг, которым ты можешь мыслить. Поэтому допускать нам, конечно, нужны люди, которые вот прям сейчас должны работать.
Ассоциация «ЭлектроАгро» решает проблему обучения
Анна: Ну что, мы думаем о том, сами мы с участниками вот ассоциации «ЭлектроАгро», поскольку все заинтересованы в этом, участники делают стенды, проводят сами обучение. То есть у нас есть обучение, они вот такие, пока не привязаны никаким вузом, но они, вот, скажем так, в нашей внутренней локации присутствуют. Вот хотим делать это более широким, более широкая аудитория, сезон же.
Алексей: Вот прям я к выраженной основной работе — это вот счётом май-октябрь.
Анна: Середина мая — середина октября, это вот её широкий диапазон.
Сельхозпредприятия решают проблему сезонности
Алексей: Я встречался несколько раз с разными компаниями, у нас тоже клиентами были, это просто по дружбе общался с разными ребятами. Они все пытались, и кто-то делал, как получалось, всегда с комбинировать внутри набор либо товаров, либо услуг такой, чтобы, ну, вот иметь загрузку круглый год. Понимаешь, на то, что они что-то делали, допустим, у нас там не заканчивает торговая сеть. Если будут продавать только зимнее оборудование, они, скорее всего, закроются, так не работает. Они зимой зимнее оборудование, летом летнее, потом в переходный период кидают там рыбачили, там рыбаки, палатки, туризм, и вот они так циркулируют с ассортиментом, постоянно подкидывают то, что нужно. У тебя что-то такое есть?
Анна: В продажах это действительно легко закрывается ассортиментом, а в производстве, но так вышло, что растения растут только в теплый период, зимой никто не растет. Поэтому у нас есть завод по переработке, к тому что может быть ассервация. Нет, есть переработка овощей, есть, и зимой у нас в основном это продажа того товара, который мы вырастили. Если вы садитесь зимой, начинайте продавать, наконец-то, наша задача его сохранить и продать. Но опять же, если зерно может храниться несколько лет, там и при должных условиях хранения может десятки лет храниться, то картофель — у него срок жизни один сезон, поэтому тут не запасешься.
Почему в России недооценивают производственный сектор?
Анна: У нас в стране, немножко вот если говорить про кадры в целом, от крупными мазками, у нас как-то фокус, наверное, взяли вот эту модель иностранную, фокус на услугах, услуги у нас…
Алексей: В последнее время они более маржинальные, низкий порог входа.
Анна: Да, да, да, но мы просто забыли, что для тех стран, где это работает, для них кто-то производит, а у нас все-таки страна… В чем вот основная проблема? Проблема основная в том, что у нас производства в стране как будто бы нет, и люди, которые работают на производстве, их тоже как будто бы нет. Понимаешь, да? И вот имидж производственника, человека, который работает на производстве, если смотреть вот крупными мазками по ИЧАРу, то где эти люди? Мы слышим про рестораторов, да, мы слышим про банкиров, мы слышим про журналистов, про отельеров, мы слышим, а про производство у нас… его как будто бы не существует.
Как изменить восприятие рабочих профессий?
Алексей: Потом нормальный производственник по всем этим рестораторам, отельерам сам и ездит, и все у них покупает. Это нормально.
Анна: Это кажется. Я вот тебе скажу, как человек, который работает в производстве, я вижу, что люди не хотят идти в производство, потому что это ассоциируется… Я не говорю, знаешь, про владельца завода, да, я говорю про человека, который на производстве работает, что у тебя как будто бы жизнь не удалась.
Алексей: Я вот недавно смотрел, мы общались на тему сварщиков, так там, я дико извиняюсь, там такие зарплаты, что айти-сектор курит, ну, то есть там…
Анна: Да, да, да, а сварщиков, понише жизнь…
Алексей: Жизнь удалась, почему нет? Получаешь те же деньги, какая разница? Там же классная штука, там же связь действий с результатом мгновенно, шов видишь, здесь это не то, что… Это как это программу написала, нам через не знаю, будет продаваться.
Почему стоит работать в сельском хозяйстве?
Анна: Я очень сильно верю, сильно верю, что сейчас начнет что-то меняться, потому что действительно у сварщика, у сварщиков зарплата большая, сварщиков мало. Зарплаты, конечно, так же, как у нас у агрономов. Зарплату агрономов большие, агрономов мало. Я вообще в этом смысле не отчаиваюсь, мы считаем, что жизнь, она все равно как-то мир устроен, он разумнее, чем мы, поэтому вот оно как есть, значит, так и хорошо.
Алексей: С такими зарплатами должен пойти перекос в эту сторону. Но я в этом убеждён, потому что заниматься чем-то, что имеет связь, я говорю, связь действия с результатом. У меня бывает, даже сидишь, это что ты делаешь, и понимаешь, что всё, что ты делаешь, оно придёт, вот в лучшем случае, там, не знаю, через полгода, через год. Да, ты думаешь, пойду вот руками чуть поделают, просто не знаю, там, сидишь, условно, на гитаре играешь или там есть хобби — лего собирают, и собрал — и ты видишь: вот она у тебя собрана. Ты думаешь: так, вот же она! Думаешь: прикольно, удовольствие получил. Всё, тут же тоже, ты механизатор. Пиши, прикинь, как круто: ты механизатор, до этого было такое поле, после этого — это кайф.
Анна: Вот в это вообще, я считаю, что в этом вообще сила сельского хозяйства. И я хочу сказать, что люди, которые в сельском хозяйстве работают, они такие жизнестойкие, очень жизнерадостные. Ну, я просто, у меня есть чем сравнить с офисными, и ты там реально проживаешь результат своего труда прям в моменте. Выходишь…
Алексей: Я как-то видел видео, такое смешное, прости, что эти привалят мысль. Я видел наше такое видео было, когда там идёт парень такой, типа он хочет немножко докопаться, там стоит парень, поливает газон, но с этой машины такая здоровенная, но оранжевая ГБУ, типа. И вот он там стоит, поливает газон, и к нему подходит: «Ну что, как у вас там? Очень круто, когда вам нравится ваша работа, да? А вы давно этим занимаетесь?» «Ну, 10 лет.» «Прям классным каждый день кайфу можно попробовать.» «Можно.» «Берёт и правда классно.» И вот…
Как формируется команда в агрохолдинге «Дары Малиновки»?
Анна: Если говорить про нашу команду и почему у нас получается, потому что люди, которые не любят этого, они просто не смогут, не могут тут работать. Тут не получится терпеть, как у банкира на своём месте, там у оператора. Терпеть долго не получится, потому что это будет сразу видно. Ну, как будто не проживёшь никакой радости. И вот у меня команда — это люди, которые очень любят то, что они делают. Это бывает очень трудно, бывает, что всем хочется написать заявление на увольнение. Мне иногда тоже хочется написать, нести некому, как бы, да, это заявление просто вот и всякое бывает. Но вот эта возможность быстро проживать результат своего труда, он очень быстро компенсирует. Мы работаем, знаете как? Мы работаем проектами, у нас есть задачи. То есть в команде люди, понятно, что у каждого есть своя специальность, у кого-то ярко выраженные свои компетенции. Но когда у нас есть какая-то нестандартная задача, ребят, у нас есть вот такая задача, нужно будет, скорее всего, делать то-то, то-то, ещё чего-то, чего мы не знаем, не умеем и даже сейчас не понимаем, кто пойдёт. И кто-то говорит: да, я могу это, я могу это, я могу то, я могу всё. И мы забираемся и вот вместе это делаем и получаем какой-то особый драйв.
Какая текучесть кадров бизнесе агрохолдинга?
Алексей: Я правильно предположу, если скажу, что у тебя в бизнесе, если в целом так, там достаточно низкая текучка должна быть?
Анна: Очень многослойно. Не скажу, что она низкая текучка.
Алексей: Есть вот чем сравнить, понимание примерно, как обычно это. Но смотри, если…
Анна: Мы говорим про линейный персонал. Там мы вообще сезон, и там на сезон люди приходят, урожай, там уходят, да, уходят. А в управленческом, в управлении есть люди, которые работают уже долго, там она низкая. Но там тоже мы сидим с человеком до порога его компетенции. Вот когда процессы усложняются, задачи усложняются. Например, берем коммерческую службу. Было время, когда нужно было картошку продать, хоть нужно, не умели, научились выращивать картофель, продавать его не научились. И нужно было просто, задача была, чтобы картофель в овощехранилище был пустой. Но рынок был пустой, и вот продавать картофель, который сам продается, было легко. А потом конъюнктура менялась, все эти пришли, и уже прям нужны были такие продажи. Уже прям вот, и хоп, и кто-то из команды коммерческой перепрофилировался, сказал: «А, ух ты, интересно, пошли там что-то смотреть, изучать», а кто-то сказал: «Ну нет, как бы я же и так нормально все продавал, и все», и не пошел в новый уровень, не пошел. Ну вот там расстались. Вот так-то. Конечно, когда я готова каждого человека своего, приходите, говорить: «Люди добрые, благодарю вас, что с нами еще прожили этот день, этот сезон, то, что вместе, за то, что не сломались, не поддались никакому на идею».
Книги вдохновляющие руководителя агрохолдинга
Алексей: Подскажи, пожалуйста, хотел тебя спросить: книги, фильмы, может быть, то, что на тебя позитивно повлияло за последнее время и вообще трансформировало сознание в какой-то момент.
Анна: Я очень люблю книгу Толкина «Сильмариллион». Это просто та книга, которую я перечитывала раза три, и каждый раз она все равно немножко по-новому раскрывается.
Алексей: Это художественная?
Анна: Да, да, да, да. Это художественная, но это такая книга, в которой прописан процесс создания мира, как вообще вот как планета Земля появилась, как процесс создания мира и взаимодействие вот этих сил, и как человек, будучи созданным, имея невероятную силу, дошел до той точки, в которой стали управлять его сомнения, страхи, и, в общем, по сути, до нашего современного состояния. Эта книга мне очень сильно помогает. Я вижу схожесть. У меня большая вера к тому, что, понятно, это метафора, да, понятно, что это художественная книга, что это метафора, но там для меня очень много опорных точек, не попадать в заблуждение, в сомнения и помнить о главном. Есть книга, а я люблю книги Кена Уилбера, например, «Интегральная медитация». У меня тоже книга, я ее когда в свое время прочитала, тоже поняла, что происходит.
Алексей: Неожиданный выбор книг. У меня такого, знаешь, как я каждый раз спрашиваю, у меня там есть уже такая табличка из книг, наверное, может быть, 500, может быть, больше 1000, просто много повторений. Я не все это мы делаем, причесала, не буду лукавить, но этих книг там нет, поэтому спасибо тебе за рекомендацию.
Анна: Еще настольная книга у меня — это Лао Цзы, книги Лао Цзы о силе. Ну вот о силе, истине. А я ее прям вот… такая книга. И насилие, по-моему, просто называется… Нет, просто Лао Цзы, книга об истине и силе. Об истине и силе, да, да, об истине и силе. Вот это вот прям, есть какая-то ситуация, открываешь, читаешь, и сразу все становится понятно.
Алексей: Вот это вот книги, на которые строится сельхоз. На которых строится. Скажи, пожалуйста, хотел тебя спросить, финальный аккорд наш — это просить закончить наше с тобой интервью тремя словами.
Анна: Дух, вера, Бог.
Алексей: Спасибо тебе огромное. Это была Анна Герман, это был Алексей Галицкий, подкаст «Будут люди — будут деньги». Подписывайтесь, пишите комментарии, делитесь в своих телеграм-каналах. Анна, спасибо огромное за твое время.
Анна: спасибо спасибо
Яндекс.Музыка Mave.digital Apple.Podcasts Google Podcasts Pocket Casts
